Захаржевский В.Б., Андреева В.Н. - Л.: Наука, 1984. - 199 с

.

ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Деятельность советских ученых в годы войны подчинялась одной общей задаче — содействовать разгрому фашизма. Уже через месяц после начала войны Президиум АН СССР обязал все Отделения и учреждения Академии перестроить исследовательскую работу в соответствии с задачами обороны страны. В Ленинграде руководство этой работой было возложено на группу членов Президиума АН — академиков И.И. Мещанинова, Л.А. Орбели, П.И. Степанова. Л.А. Орбели вошел также в состав специальной Комиссии по делам ленинградских академических учреждений, возглавил Военно-санитарную комиссию, призванную координировать научные исследования, связанные с медициной военного времени.

Значительно перестроили свою работу в соответствии с задачами военного времени и оба павловских института, основная масса сотрудников которых уже в феврале 1942 г. была эвакуирована из Ленинграда в Казань. Несмотря на трудные условия — основное лабораторное оборудование осталось в блокированном Ленинграде, многие сотрудники находились в рядах действующей армии или служили в военных госпиталях, — Л.А. Орбели, осуществлявший общее руководство эвакуированными биологическими учреждениями Академии, обеспечил эффективную деятельность Физиологического института в период эвакуации. В тематике исследований Института на первый план естественно выступили прикладные вопросы военного времени: поиски способов борьбы с отеком мозга (Л.А. Орбели, Н.И. Михельсон, Е.А. Моисеев), исследование генеза пневмонии и острого отека легких при ранениях грудной клетки (А.В. Тонких, Е.А. Моисеев), оценка восстановления слуховой и локализационной функций мозга после огнестрельных и контузионных травм головы (Г.В. Гершуни), изучение механизма тканевой адаптации к гипоксии (А.Г. Гинецинский, 3.И. Барбашова), изыскание фармакологических средств борьбы с утомлением у летчиков и др. Однако в недрах многих из этих прикладных работ зарождались истоки будущих фундаментальных исследований. Так, при изучении слуховой функции у раненых с черепно-мозговыми травмами был выявлен принципиально новый класс так называемых субсенсорных реакций, возникающих при воздействиях, интенсивность которых лежит ниже порога ощущения, а при повреждении нижнетеменной доли впервые были обнаружены резкие нарушения локализационных способностей человека, давшие начало последующим исследованиям пространственного слуха (Г.В. Гершуни). Обнаружение важной роли раздражения шейных симпатических узлов в генезе пневмонии и отека легких стимулировало последующий многолетний научный поиск, завершившийся формулированием учения о цепных нейрогормо-нальных реакциях (А.В. Тонких).

Многие сотрудники Института (М.К. Петрова, М.Ф. Васильев, В.С. Садиков, М.Л. Петрунькин, А.А. Данилов, Н.В. Бекаури), отказавшись от эвакуации, продолжали работать в блокированном Ленинграде. В Колтушах не прерывали своих исследований Е.А. Ганике, В.К. Федоров, Г.И. Цобкалло, С.В. Клещев, В.Ф. Плешков и др. Превозмогая голод и холод, под бомбежками и обстрелами сотрудники Института, как и все жители Ленинграда, с честью выполняли свой гражданский долг. Хотя здание Физиологического института находилось на консервации, научная жизнь в нем не прекращалась. Даже в самую тяжелую зиму 1941/42 г. сотрудники Института ставили эксперименты и предпринимали поистине героические усилия, чтобы сохранить подопытных животных. При этом трудные условия блокадного города — бомбежки, артобстрелы, голодание — становились объектом строгого физиологического исследования. Так, М.К. Петрова в этот период изучала влияние устрашающих факторов (бомбежки, обстрелы) на высшую нервную деятельность собак, исследовала роль нервной системы в образовании злокачественных опухолей. В. С. Садиков, исполнявший обязанности директора Института, уже будучи тяжело больным, разработал новый комплекс использования дрожжей, позволяющий получать дрожжевую муку и дрожжевой экстракт, богатые гликогеном и витаминами группы «В», что имело особо важное значение в условиях блокады. Весной 1942 г. скончался М.Л. Петрунькин, несколько человек в тяжелом состоянии были эвакуированы, но Институт продолжал функционировать все годы блокады. И все эти годы не прекращала своих исследований одна из старейших сотрудниц И.П. Павлова — М.К. Петрова.

Несмотря на то, что в блокированном Ленинграде оставалось мало физиологов и большинство из них служило в военных госпиталях, традиция ежегодного проведения научных совещаний, посвященных памяти И.П. Павлова, свято соблюдалась. Первое такое совещание состоялось 26—27 июля 1942 г. в Институте экспериментальной медицины и в эвакогоспитале. На сессии присутствовало около 400 человек. Совещание открылось докладом А.О. Долина «Учение акад. И.П. Павлова и военно-медицинское дело в условиях Отечественной войны». С большим сообщением «Влияние устрашающих факторов, связанных с военными действиями, на высшую нервную деятельность животных разных типов нервной системы» выступила М.К. Петрова. Всего в повестку этого совещания было включено 12 докладов. В сентябре 1942 г. состоялось совещание, посвященное 93-й годовщине со дня рождения И.П. Павлова. Такие же совещания состоялись в Ленинграде в 1943 и 1944 гг. Материалы этих сессий показывают, что в самые трудные годы войны физиологи Ленинграда наряду с прикладными вопросами военного времени (изучение алиментарного истощения, изыскание способов выведения раненых из шоковых состояний, разработка способов диагностики и лечения контузий и сотрясений мозга, изучение состояния периферического кровообращения при обморожении) продолжали разработку фундаментальных проблем. Так на сессии 1942 г. Е.А. Ганике и В.К. Федоров представили доклад «Материалы к систематическому изучению условных рефлексов у мышей», В.Е. Делов — «Электрофизиологическая характеристика процесса утомления в периферических нервах», Е.Н. Сперанская — «Гормональные факторы в нервно-гуморальной регуляции пищеварительного тракта...», Г.А. Самарин — «Об образовании условных рефлексов на введение строфантина...», Н.С. Савченко — «Условнорефлекторные сдвиги в энергетическом обмене у животных и человека». Многие из участников этих совещаний

(В.Е. Делов, Е.Н. Сперанская, Э.Ш. Айрапетьянц, И.Т. Курцин, Р.П. Ольнянская, О.С. Меркулова, Е.Г. Петрова, Ш.М. Замаховер) стали сотрудниками Института в послевоенные годы.

Весной 1944 г., когда возобновились Всесоюзные совещания памяти И.П. Павлова, их активными участниками были сотрудники обоих павловских Институтов, как продолжавшие работать в Ленинграде и Колтушах, так и еще находившиеся в эвакуации, — М.К. Петрова, В.В. Строганов, А.Г. Иванов-Смоленский, Ф.П. Майоров, А.В. Тонких, Л.Я. Пинес, Л.Г. Лейбсон, Г.В. Гершуни, Н. А. Галицкая, Б. В. Павлов, Ю. А. Поворинский, Ц.Л. Янковская.

ПЕРВЫЕ ПОСЛЕВОЕННЫЕ ГОДЫ

Сразу после окончания войны и возвращения из эвакуации основного коллектива Института возникла необходимость срочного решения проблемы обеспечения Института подопытными животными и кормами для них. И снова, как в период после окончания гражданской войны, в решении этой задачи существенную роль сыграли Колтуши, чему в немалой степени способствовало единое руководство (акад. Л.А. Орбели был директором обоих Институтов) и тесные связи между двумя Институтами.

Научные задачи Физиологического института уже не ограничиваются довоенными рамками — увеличивается число научных подразделений (в 1946 г. в Институте было уже 13 лабораторий) и научного персонала (из 84 научных сотрудников было 20 докторов и 41 кандидат наук).

Проблемы высшей нервной деятельности исследовались в двух лабораториях. В Лаборатории условных рефлексов (зав.— В.В. Строганов) изучалось влияние ряда фармакологических и эндокринных препаратов на основные кортикальные процессы, роль симпатической нервной системы, межуточного мозга, гипофиза и лобных долей больших полушарий в механизмах условнорефлекторной деятельности. Лаборатория патологии высшей нервной деятельности (зав. — М.К. Петрова) продолжала исследование экспериментальных неврозов, сосредоточив основное внимание на изучении роли функционально ослабленной коры мозга в возникновении различных патологических процессов. В 1946 г. цикл работ М.К. Петровой по патологии высшей нервной деятельности, включая работы блокадного периода, был удостоен Государственной премии СССР.

Основные усилия коллектива Института, как и в довоенный период, были сосредоточены на изучении проблем эволюционной физиологии. Помимо Лаборатории вегетативной нервной системы, руководимой Л.А. Орбели, к разработке этой проблемы было привлечено еще 6 лабораторий. При этом в Лаборатории нервно-мышечной физиологии (зав. — А.Г. Гинецинский) проводилось углубленное исследование онтогенетического развития нервно-мышечного аппарата, в Лаборатории нейрогуморальной регуляции (зав. — А.В. Тонких) — адаптационно-трофической функции нервной системы, взаимосвязи нервных и гормональных механизмов регуляции. В двух биохимических лабораториях, руководимых

Е.М. Крепсом и Н.В. Веселкиным, исследовались проблемы эволюции внутренней среды организма — ферментных систем крови и тканей, белкового, углеводного и липидного обмена. В тесной связи с указанными лабораториями проводили свои исследования Лаборатории нейрогистологии (зав. — Л.Я. Пинес) и гистофизиологии (зав. — Е.А. Моисеев), использовавшие для изучения эволюции нервной и эндокринной систем морфологические и гистохимические методики. Лаборатория физиологии органов чувств (зав. — Г.В. Гершуни) основное внимание уделяла сопоставлению субъективных и объективных характеристик ощущения, анализу «субсенсорных» реакций.

Лаборатории биохимии животной клетки (зав. — В.А. Энгельгардт) и биофизики (зав. — Г.М. Франк), включенные в состав Института еще в годы войны и размещавшиеся в Москве, занимались соответственно изучением роли взаимодействия ферментных систем, фосфатных соединений и витаминов в реализации сократительной и рецепторной функций и расшифровкой интимных биофизических основ процесса нервного возбуждения и сокращения мышечного волокна.

Организационным центром нового направления явилась Лаборатория физиологии сельскохозяйственных животных, руководимая И.А. Барышниковым. Создание этой Лаборатории отражало и потребности сельскохозяйственной практики в разработке научных основ повышения продуктивности животноводства, и готовность теоретиков взяться за разработку этой проблемы. Актуальность данного направления не вызывала сомнения, и с 1948 г. к его разработке подключилась еще одна, вновь организованная, Лаборатория высшей нервной деятельности хозяйственно полезных животных. Эта Лаборатория Института, во главе которой стоял Г.А. Васильев, территориально располагалась в Москве. Научные задачи обеих лабораторий включали: изучение высшей нервной деятельности, изучение особенностей регуляции физиологических функций хозяйственно полезных животных и разработку эффективных приемов повышения их продуктивности. Учитывая практическую значимость этих исследований, с целью обеспечения необходимых условий для их проведения, Президиум АН СССР 2 июня 1949 г. постановил организовать при Физиологическом институте Научно-опытную станцию. Последняя была создана на базе бывшего подсобного хозяйства Ленакадемстроя в Парголовском районе под Ленинградом.

В 1949 г. в состав Института были дополнительно включены Лаборатория восстановления функций слуха и речи (зав. — Б.Е. Шейвехман), которая располагалась в Москве, и Группа для проведения работ по эволюционной физиологии на Одесской биостанции (рук. — В.В. Ковальский).

Таким образом, продолжая творчески развивать наследие И.П. Павлова о высшей нервной деятельности, Физиологический институт к началу 50-х годов превратился в один из ведущих центров формирования нового научного направления — эволюционной физиологии, стал местом зарождения в нашей стране сенсорной физиологии и физиологии сельскохозяйственных животных. Общая численность научных подразделений в Институте к этому времени достигла 17 (15 лабораторий и 2 группы). Среди вспомогательных подразделений были вивисекционная, 2 операционные, кинофотолаборатория, Мемориальный музей-квартира И.П. Павлова, рентгеновский кабинет, питомник для собак, питомник мелких животных и производственные мастерские. Всего в штате Института было 203 человека, не считая Научно-опытной станции, персонал которой насчитывал 65 человек.

Сложившаяся в предвоенные годы структура Института эволюционной физиологии и патологии высшей нервной деятельности не претерпела радикальных изменений. К концу 40-х годов в его составе было 3 отдела: высшей нервной деятельности, эволюционной физиологии и клинический. Отличительной особенностью изучения высшей нервной деятельности был широкий биологический подход, предусматривавший, помимо классического объекта (собака), исследования на грызунах, обезьянах (Л.Г. Воронин), насекомых (С.И. Малышев). Однако в силу известных причин генетический аспект в этот период не был представлен. В Отделе эволюционной физиологии разрабатывались проблемы эмбриофизиологии (А.А. Волохов), сравнительной и возрастной физиологии (Е.М. Крепс, Л.Г. Лейбсон), развития функций вегетативной нервной системы (О.А. Михалева), фармакологии (Г.И. Цобкалло) и нёйрогистологии (И. Ю. Зеликин). Клинический отдел включал и собственно клинические подразделения: психиатрическое отделение (зав.—А.С. Чистович), отделение неврозов (зав. — Б. Н. Бирман), нервно-органическое отделение (зав. — Н.А. Крышова); и группу лабораторий: физиологии и патологии высшей нервной деятельности (зав. — Ф.П. Майоров), биохимическую (зав. — А.М. Петрунькина), эндокринологии (зав. — Е.Н. Сперанская) и клинической физиологии нервной системы и органов чувств (зав. — Н.В. Зимкин).

Институт имел прекрасно оборудованные виварии, операционную и клинику для животных, кинофотолабораторию, научную библиотеку, экспериментальные мастерские и значительный административно-хозяйственный персонал. Всего в штате Института насчитывалось 322 человека.

Таким образом, к началу 50-х годов Институт эволюционной физиологии и патологии высшей нервной деятельности представлял собой крупный центр исследования проблем высшей нервной деятельности (в широком биологическом аспекте), эволюционной физиологии и клинической физиологии.